Дневник Тернера - Страница 69

Пришлось мне детально ознакомиться с работой ПД, чтобы определить, кто за что отвечает. Меня поразило то, что я увидел. ПД мобилизовал шестьсот тысяч рабочих — примерно четверть всего рабочего населения, которое мы контролируем, — для производства продуктов питания. От десяти до пятнадцати процентов этих Белых рабочих и прежде держали фермы или ранчо. Треть составляли юные добровольцы от двенадцати до восемнадцати лет. Остальные — горожане, которые прежде работали не на жизненно важных объектах и были определены в рабочие бригады под надзором ПД.

Многие из этой последней группы впервые занимались настоящим делом. Это означает, что важной функцией ПД является также социальная реабилитация, поэтому наш Департамент Образования работает в тесном сотрудничестве с ПД. Каждую неделю все рабочие должны прослушать десятичасовой лекционный цикл, таким образом они меняют в лучшую сторону отношение к эффективности своего труда, но также становятся более ответственными и на занятиях.

Воспитательный процесс продолжается и в бригадах, которые составляются на основании того, как рабочий проявляет себя в труде и учении. И надо сказать, что из общей массы уже формируются первые группы лидеров, из которых будут отбираться кандидаты в члены Организации.

Несколько раз во время моего знакомства с работой ПД мне приходилось беседовать на полях с рабочими. У разных групп, сформированных из прежних социальных паразитов и из теперешних лидеров, моральное состояние было, естественно, разным, однако его никак нельзя было назвать низким. Уже никто не сомневался, что, несмотря на трудности, неизбежные для революционных преобразований, мы уверены в производстве достаточного количества продовольствия для продолжения борьбы — однако кто не работает, тот не ест.

Самое глубокое впечатление на меня произвело то, что все лица, которые я видел на полях, были Белыми: никаких Чикано, никаких Азиатов, никаких Негров, никаких помесей. Воздух становится чище, солнце — ярче, жизнь — веселее. Всего одно преобразование, совершенное нашей революцией, а какие потрясающие перемены!

Рабочие тоже чувствовали перемены, были они идейно или не были на нашей стороне. Появилось новое ощущение солидарности, братства, неэгоистического единения для выполнения общей задачи.

Вести из других регионов очень обнадеживают. Хотя Система еще не сдалась, существует она только за счет откровенных и жестоких репрессий. В стране объявлено военное положение, и у правительства одна надежда на наскоро вооруженных Негритянских головорезов в армии, которые должны держать Белых в страхе. Половину своих регулярных войск из-за «неблагонадежности» Система держит в казармах.

Почти везде условия жизни изменились к худшему. Электричество выключают, на транспорт и связь трудно рассчитывать, то и дело что-то взрывается, еды не хватает, убийства, массированный саботаж на промышленных предприятиях расшатывают Систему и мешают ее спокойному существованию. Наши товарищи в ячейках, ответственных за исполнение акций, настоящие герои, но у них большие потери. Сейчас у них одна цель — давить на Систему и на население, еще, еще и еще взрывая, разрушая, убивая, лишь бы не дать передышки.

От новых добровольцев, переходящих через границу во все большем количестве, мы имеем информацию о том, как хаос действует на население. Белые либералы и меньшинства истерически вопят, требуя от правительства «сделать что-нибудь»; консерваторы стонут, заламывают руки, пеняют на «безответственность»; а «обыкновенные американцы» все более и более недовольны всеми: нами, Системой, Неграми, всеми либеральными и консервативными ораторами. Все, чего они хотят, это возвращения к «нормальной жизни» — к привычному комфорту, и как можно скорее.

Пропагандисты, представляющие Систему, раздули, как могли, форсированную эвакуацию не-Белых, ликвидацию преступников против расы и других враждебных и дегенеративных элементов у нас тут. Однако желанный эффект достигнут не был, разве что среди либералов и меньшинств. Основное население сейчас слишком занято своими проблемами, чтобы лить слезы над «жертвами расизма».

Самый большой улов — северная Калифорния. Там черт знает что творится. Генерал Хардинг испортил все, что мог. Нам это на руку — пусть помучаются из-за консерватора; ему, как всем остальным, мозги прочищали за закрытыми дверями, вот он и получил двойную дозу тупоумия, чтобы соответствовать своему положению.

Если положение в Сан-Франциско и Сакраменто не улучшится в ближайшем будущем, похоже, нас втянут в гражданскую войну с войсками Хардинга. Системе это понравится. До сих пор Хардинг только одно сделал правильно — порвал с Вашингтоном в первую же неделю после событий Четвертого июля, как только стало ясно, что Система не контролирует Калифорнию. По собственной инициативе он назначил независимое военное правительство в северной Калифорнии и заставил практически всех офицеров на своей территории (естественно, кроме наших легалов) поддержать его.

Революционный Штаб принял единственно возможное решение — позволить генералу Хардингу действовать, как ему заблагорассудится, и наши товарищи получили приказ не выступать против него. В результате мы существенно снизили наши потери, так как военным пришлось претерпеть много больше неприятностей в северной Калифорнии, чем в южной. А все потому, что Хардинг не сумел предпринять достаточно жестких мер для утверждения своей власти и изоляции Негритянских солдат.

И еще он потерпел полную неудачу, не сумев взять под контроль население — опять потому, что не сумел осознать необходимость радикальных мер. Евреи и другие Большевистские элементы в Сан-Франциско гонят на него волну, да и Чикано в Сакраменто вот уже месяц более или менее постоянно бунтуют против него.